Илона Заец: На энергетическом бездорожье - уголь, газ или уран?

   Диверсификация источников энергоресурсов – формулировка, которая появилась в Украине в конце 90-тых, бурно обсуждалась все 2000-ные, и окончательно набила оскомину к концу десятилетия.

   В конце ХХ века мы попытались предложить себя миру в качестве рынка, географически и социально удобного полигона для внедрения альтернативных источников энергии. Дескать, поскольку Европа зависит от российского газа с нефтью и украинских трубопроводов, почему бы именно у нас не апробировать передовые технологии замещения природных энергоресурсов возобновляемыми.

   Но высокий уровень коррупции и непрозрачные правила игры похоронили неплохую по сути и экономически выгодную идею, авторство которой приписывается тогдашнему главе СНБОУ Владимиру Горбулину.

   Поскольку профит от банальной спекуляции на газе и нефти несопоставим с прибылями, которые можно гипотетически в отдаленной перспективе и только после крупных капвложений получить от развития малой и альтернативной энергетики, исход идеи 90-тых о внедрении технологий возобновляемых энергоресурсов был предречен.

   В результате Украина, сделала основной акцент на диверсификации поставок источников энергоресурсов. Казахский газ, азербайджанская нефть, американское ядерное топливо… Из всего перечисленного самым реальным альтернативным источником поставок сырья и топлива – пусть не сегодня, но хотя бы завтра – пока оказывается только топливо для АЭС американской компании Westinghouse (у него есть шансы отлицензироваться в Украине и отхватить пятую часть монополии российского ТВЭЛа).

Без нефти и газа

   Но не стоит переоценивать появление конкурента традиционной России в Украине. Украина как крупнейшая страна, территория которой полностью находится в Европе, вторая по величине страна Европы; 5,7% территории Европы и 0,44% территории мира – обязана и имеет все возможности решить вопрос обеспечения энергоресурсами своими силами.

   В принципе, на этом тезисе основывалась риторика большинства политических сил (особенно шумно – Блока Юлии Тимошенко) на выборах после 2004 года. Вспомним основной тезис БЮТ на парламентских выборах-2006: замещение своим углем и ураном импортных нефти и газа.

   Эти принципы заложены в Энергетической стратегии Украины до 2030 года. Которая, впрочем, по мнению автора, была и остается декларативным документом. Реализовать его не удастся, если на несколько десятилетий не вычеркнуть из рациона предвыборный популизм: вложения в отрасль прямо пропорциональны количеству голосов, которые она может обеспечить на выборах.

   Более того, несложно заметить, что эти инвестиции направлены строго на обеспечение зарплат и их рост. Крайне редко – на финансирование накопившихся проблем, уничтожающих энергетику. И то лишь когда дальнейшее игнорирование проблемы может привести к техногенной катастрофе.

   Основной причиной потребности замещения нефти и газа во всем мире являются не столько цены, зависимость от стран-монополистов и мировой финансовый кризис, сколько ограниченность их запасов. Зафиксировавшийся в последние десятилетия рост экономик Индии, Китая и Латинской Америки спровоцировал стремительный рост мирового энергопотребления. За последние 30 лет оно удвоилось и ежегодно составляет порядка 10 млрд. тонн в нефтяном эквиваленте. К 2050 году, по оценкам экспертов, эта цифра достигнет 30 млрд. тонн. В то же время, доказанные мировые запасы нефти сегодня составляют примерно 270 млрд. тонн, газа – 240 млрд. тонн. Этого топлива хватит на 50-100 лет при нынешнем уровне потребления (рост потребления балансируется внедрением энергосберегающих технологий). При этом большая часть неразведанных запасов находится на арктическом шельфе, а значит – добыча традиционного топлива становится дорогостоящей и неперспективной.

Ставка на атом

   Что выбирает мир? Концепция энергетической безопасности большинства стран предполагает принятие комплексных мер по энергосбережению, развитие малой энергетики и когенерации (комбинированной выработки тепла и электричества), использование экологически чистых видов топлива и возобновляемых источников энергии. Акцент при этом делается на перспективной топливной энергетике – АЭС, ГЭС и т.н. альтернативных видах энергии: приливной, ветровой, солнечной.

   Предполагается, что до 2030-го рост генерации, обусловленный показателями роста экономического развития, составит 1,6% в год. Наибольшую динамику роста будет демонстрировать возобновляемая генерация, что объясняется малым удельным объемом ее мощностей и наименьшими капитальными затратами на их строительство и эксплуатацию. Высокие показатели установленных мощностей сохранят все виды тепловой генерации на углеводородных источниках энергии, при этом максимальный показатель роста предполагается в угольной генерации — 2% в год (до 29% в 2030 г.). Это обусловлено опять-таки ростом экономических показателей Китая и Индии.

   Наименьший рост будет у ядерной генерации (0,9%) вследствие вывода из эксплуатации значительного количества работающих сегодня энергоблоков. По оценкам МАГАТЭ, из 439 действующих блоков замене подлежат 145.

   В то же время, наиболее перспективной называется именно атомная энергия. В документах МАГАТЭ фигурируют более 70 стран, уведомивших международную организацию о намерении развивать ядерную энергетику в мирных целях. Сегодня доля АЭС в структуре мирового производства электроэнергии составляет около 16% (для сравнения: доля гидроэлектростанций составляет 18% и тепловая - 66%).

   Согласно оценкам МАГАТЭ, годовая потребность в уране для обеспечения существующих в мире генерирующих мощностей АЭС составляет более 60 тыс. т урана в год, а для Украины — 300 т в год.

   По данным украинских исследований в рамках международного проекта INPRO, запасы природного урана в Украине составляют 180 тыс. т. Этот объем может удовлетворить потребности страны в течение 60 лет при существующем уровне генерации АЭС, однако не позволяет развивать традиционную ядерную энергетику. «Исходя из этих данных, dead-line украинской ядерной энергетики может наступить в 2070 г. Та же дата фигурирует в отчетах МАГАТЭ и OECD/NEA для мировой ядерной энергетики», - прокомментировал TRUST.ua руководитель проекта INPRO в Украине Олег Годун.

   Отметим, впрочем, что, по неофициальным данным, запасы урана в Украине оцениваются в пределах 200-300 тыс. т, что соответствует от 70 до 140 лет генерации при нынешнем уровне производства электроэнергии на АЭС.

   Проблему ресурсов снимает переход на инновационные технологии. Речь идет о мокс-топливе - особой смеси плутония и урана. По мнению экспертов МАГАТЭ, оно позволит отсрочить dead-line ядерной энергетики до 3000 г..

   Что касается экономического эффекта, то, говоря о дешевом атомном тарифе (втрое меньше теплового и почти вдвое – оптового), ядерщикам нередко нарекают на искусственное его занижение.

   Сегодня украинский атомный тариф не включает в себя в полном объеме большую часть стратегических задач отрасли – решение проблемы хранения облученного ядерного топлива (ОЯТ) и радиоактивных отходов (РАО), продление ресурса и снятие с эксплуатации, постоянную модернизацию АЭС, а уж тем более – строительство новых мощностей, замещающих и дополнительных.

   «И все равно, - утверждает руководитель научно-технического центра НАЭК «Энергоатом» Николай Власенко, - если учесть полный спектр финансовых затрат: топливную, капитальную, эксплуатационную составляющие, издержки производства электроэнергии на АЭС в 1,65 раза ниже, чем для работающих на газе ТЭС, и в 2,11 раза ниже, чем для ветровых энергоустановок».

Дорогое удовольствие

   Чтобы оценить перспективность развития атомной энергетики для Украины, следует взвесить ее достоинства и недостатки. К первым можно отнести почти полное отсутствие вредных выбросов (выбросы радиоактивных веществ в несколько раз меньше угольных электростанций аналогичной мощности), небольшой объём используемого топлива, возможность после переработки использовать его многократно, высокая мощность (1000—1600 МВт на энергоблок), низкая себестоимость энергии, особенно тепловой.

   Среди недостатков - наиболее яркие: отработанное топливо требует сложных и дорогих мер по переработке и хранению, нерешенные в Украине проблемы хранения ОЯТ и РАО, неосвоенный пока режим работы с переменной мощностью (АЭС в большинстве случаев работают только в базовом режиме), большие капитальные вложения, необходимые для постройки станции, её инфраструктуры, а также – снятия с эксплуатации.

   Наибольшие затруднения вызывает высокая стоимость строительства АЭС. Один энергоблок – это 6-7 лет строительства (с учетом подготовки нормативных документов и принятия политических решений) и затраты порядка 2 млрд. долларов.

   В Украине амбициозная программа развития атомной энергетики, которая предполагает, что к 2030 году производство атомной электроэнергии должно возрасти почти в 2,5 раза, a установленные мощности атомных станций запланировано увеличить до 29,5 млн. КВт. При этом правительство много раз решительно заявляло о намерениях построить собственный завод по фабрикации топлива для АЭС до 2014 года, и даже – менее уверенно, впрочем, о собственном реакторостроении (в качестве площадки всерьез рассматриваются Новокраматорский завод или «Турбоатом»).

   В общей сложности, потребность в инвестициях на развитие ядерной энергетики и атомной промышленности Украины на период до 2030 года оценивалась (в ценах 2005 года) более чем в 46,0 млрд. долл..

   Зато взамен – выход на абсолютное самообеспечение отрасли. Кроме того, даже реальные, а не нынешние «социальные» тарифы на атомную энергию, объективно минимум вдвое ниже реального теплового тарифа для угольных ТЭС: производство угля в стране дотационное, а изношенность ТЭС превышает 80%.

   Если до кризиса инвестиции в Украину еще худо-бедно можно было прогнозировать, то на сегодняшний день необходимые объемы вложений смущают. Основной вопрос – кто будет выступать гарантом инвестиций в стране, которую лихорадит от безответственности правительств и коррупции судебной системы.

   До сих пор особого энтузиазма раздавать государственные гарантии для атомщиков не наблюдалось. Кабмин занят выживанием «Нефтегаза», которому выделяются беспроцентные кредиты под госгарантии и пр. В то же время, за пять месяцев «Энергоатом» обеспечил налоговые отчисления, рассчитанные на весь 2009 год…

Угольные провалы

   Вторым перспективным энергоресурсом в Украине традиционно считается уголь. Шахтерам, несмотря на кризис, повезло больше. С того момента, как премьер-министр признала, что мировой финансовый кризис таки да, отразился на Украине, угольщики получили особый приоритет в расчетах с Энергорынком, финансирование зарплат и социальных выплат идет в полном объеме.

Всего в бюджете-2009 на угольную отрасль было предусмотрено около 10 млрд грн против 7.7 млрд. грн в 2008 году (для сравнения – на создание собственного ядерно-топливного цикла только 612 млн грн).

   Однако от этого – не легче. Бывший Советский Союз оставил Украине мощностей по добыче угля 186 млн. т. в год. За 2008 год в Украине добыто 77,8 млн. т. Доля угля в производстве электроэнергии в Украине составляла до 75% против 21% на сегодняшний день. Капитальных инвестиций в отрасль за последние 2 года не наблюдалось. На заявленных к строительству трех шахтах работы не ведутся.

   Основные недостатки угля – дороговизна добычи, выбросы СО2 и радиоактивные выбросы при его сжигании. Уголь украинского происхождения в значительной мере неконкурентоспособен по сравнению с импортируемым углем. Более сложные геологические условия его добычи и социальные выплаты обуславливают 3-4 кратное превышение стоимости добычи угля против мировой цены на уголь (100-120 долл. за тонну против 40 долл.). Так, на самом перспективном госпредприятии «Ровенькиантрацит» себестоимость 1 тонны угля оценивается в 900 грн. К слову, наши проблемы аналогичны европейским. Только Европа в своем энергобалансе как раз делает ставку не на добычу, а на импорт угля.

А на эти 5% мы и будем жить?

   В то же время европейцы возлагают большие надежды на альтернативные источники: солнце, ветер, волны, биомассы. Ежегодные мировые показатели роста использования солнечной энергии оцениваются в 60%, ветровой - примерно в 30%. Однако доля альтернативных источников в энергетике стран ничтожно мала: во Франции она составляет 6%, Италии - 5,5%, Германии - 5%, Великобритании - 1%.

   Проблемой развития альтернативной энергетики является нехватка площадей. Например, чтобы покрыть потребности одной лишь Италии в биотопливе, территории под посевы необходимых культур должны быть в 2 раза больше самого Апеннинского полуострова. То же касается и ветровых установок, и солнечных батарей. У последних, кстати, есть свои недостатки. Это – отсутствие выработки ночью и низкая эффективность в вечерние сумерки, в то время как пик электропотребления приходится именно на вечерние часы. Несмотря на экологическую чистоту получаемой энергии, сами фотоэлементы содержат ядовитые вещества: свинец, кадмий, галлий, мышьяк и т. д. Ветровая энергетика в свою очередь вредна для фауны.

   В Украине производство энергии из альтернативных источников в 2008 году составило 5,1% (против 17% в странах Евросоюза). Стимулировать ее должен "зеленый" тариф. 15 января этого года Национальная комиссия регулирования электроэнергетики повысила тариф на производимую из альтернативных источников электроэнергию до 66,24 коп./кВт•ч (в два раза больше среднегодовой прогнозной цены). Это может соблазнить частный капитал инвестировать в отрасль. Впрочем, если воспринимать всерьез планы правительства по переходу к 2014 году на балансирующий рынок и рынок прямых контрактов, стимул может оказаться действенным только для тех «капиталистов», которые до сих пор сидят на газовой игле.

   По данным Национального агентства по эффективному использованию энергоресурсов (НАЭР), в 2007 году объем инвестиций в проекты в сфере энергосбережения и эффективности использования энергоресурсов увеличился в 1,7 раза – до $140 млн, в 2008 году – в 2,1 раза, до $300 млн (до 2006 года в такого рода проекты инвестировалось не более $15 млн в год). В основном это касалось инвестиций в развитие альтернативных видов топлива, жилищно-коммунальную сферу (теплокоммунэнерго, мини-котельные) и сокращения использования природного газа.

   Согласно планам правительства на 2009 год, должно быть вложено около $500 млн, но кризис эти планы подкорректирует, и, скорее всего, объем инвестиций не превысит $200-250 млн. НАЭР прогнозирует, что львиная доля этих средств будет вложена частными компаниями с целью сокращения использования природного газа.

   "Энергетическая стратегия Украины до 2030 года" гласит, что доля альтернативных видов энергии к 2030 году должна вырасти до 15,5%. А доля импортного топлива, используемого для производства электроэнергии (уран и природный газ), должна сократиться с 53,4% до 9,7%. При этом развитие высокотехнологичных подотраслей энергетики в условиях украинского кризиса стимулировало бы показатели общего роста экономики Украины. Причем не за счет наукоемких технологий.

   Заявленные в Энергостратегии цифры вполне реальные. Если б не кризис. И главное – не социальный популизм всех правительств, которые мотивируются не долгосрочными стратегиями и заботой о будущих поколениях, а собственными шкурными интересами и заигрыванием с избирателем.

   До тех пор, пока отечественная политтусовка не разучится делать свой «маленький» бизнес на природных энергоресурсах (даже не на добыче, а на спекуляции), и не увидит возможность «зарабатывать» на стратегическом развитии отраслей – доля газа и нефти в энергобалансе Украины не изменится.