Сергей Тулуб: патриотизм человека во власти я определяю по его отношению к углю

   Сегодня, на фоне кризиса, ситуация в топливно-энергетическом секторе Украины складывается так, что, с одной стороны, альтернативы отечественной угольной промышленности нет, а, с другой стороны, - миллион тонн украинского угля «стоит» две шахтерские жизни. Поэтому наш разговор с министром углепрома Оппозиционного правительства и членом парламентского Комитета по вопросам ТЭК Сергеем Тулубом начался с проблемы безопасности шахтерского труда.

   Сергей Борисович, на днях стало известно, что фонд Соцстраха назначил выплатить почти 600 тысяч гривен семьям погибших в этом месяце на шахте «Новодзержинская» шахтерам. Еще по 200 тыс. решил им выделить Кабмин. Когда у нас деньги начнут выделяться не «на похороны», а на профилактику?

   Увы, все горные работы связаны с повышенным риском. Другое дело, что этот риск можно свести до минимума (как в США, где на миллион тонн добытого угля приходится 0,03 смертных случая), а можно, действительно игнорируя право каждого на безопасный труд, довести этот показатель до двух, опередив даже Китай.

   Почему так происходит? Посмотрите на такие, например, цифры. За первый квартал 2009-го из государственного бюджета на капитальное строительство и реконструкцию в системе угольной промышленности выделено мизер - 3,3 миллиона гривен. В то время, как за аналогичный период прошлого года на объектах капитального строительства отрасли было освоено 189 миллионов.

   Да, в апреле ситуацию несколько выровняли, выделив на эти цели из Стабилизационного фонда порядка 97 млн. грн. Но время-то упущено. На сегодняшний день на объектах капитального строительства государственных угледобывающих предприятий освоено средств на 104 млн. грн. меньше, нежели за тот же период 2008-го.

   Или такой совсем уж вопиющий факт - на охрану шахтерского труда по соответствующей бюджетной программе с начала года выделено 4,5 млн. грн., что почти в два раза меньше запланированного финансирования. То есть господдержка безопасности труда горняков составит всего лишь 0,14% от общего объема финансирования угольной промышленности из бюджета. Иными словами, декларируется одно, а по факту имеем совершенно другое.

   Чья тут вина? Минуглеперома?

   «Валить» все лишь на министерство я бы не стал. Как углепром является составляющей всего топливно-энергетического комплекса Украины, так и недостаточное бюджетное финансирование и слабое отстаивание интересов отрасли на ведомственном уровне, на уровне профессиональных союзов – лишь составляющая общего комплекса проблем.

   Если присмотреться, наши государственные деятели (а особенно сейчас – в канун президентской кампании) словно разворачивают негласное соревнование за право называться самым большим патриотом Украины. Я же давно патриотизм человека определяю по его отношению к углю. Потому что сложно понять, как так можно: говорить о любви к шахтерам и одновременно законтрактовывать поставки импортного газа в объемах, которые мы уже сегодня не можем выбрать (и теперь живем под угрозой за это штрафных санкций). И, с другой стороны, накапливать на складах уголь, поскольку сокращается его потребление металлургией и электростанциями из-за крутого спада промышленного производства.

   Хочу еще раз подчеркнуть: патриотизм – это развитие, наряду с добычей урана и выработкой атомной электроэнергии, угольной промышленности –гарантии нашей энергетической безопасности. Она, в конце концов, может быть и стабильным источником валютных поступлений за счет экспорта. А ведь сегодня все склады отечественных шахт и ТЭС скоро окажутся перегруженными энергетическим углем. Увеличить спрос на собственные энергоресурсы на внутреннем и внешнем рынке – вот такой подход был бы патриотическим и целесообразным.

   Все мы знаем классический пример Великобритании, премьер-министр которой Маргарет Тетчер заработала титул «железной леди» в том числе и за закрытие нерентабельных шахт…

   …А я бы с таким же успехом назвал бывшего премьера Великобритании «угольной леди»! Потому что сегодня там работает 60 угольных разрезов и 10 глубоких шахт, потому что там было введено ограничение на строительство электростанций, работающих на газе. Это – одна сторона медали. Другая: запасы угля в этой стране насчитывают полтора миллиарда тонн, а в Украине, напомню, 117 миллиардов; уголь там занимает 4-ю позицию в энергоснабжении, а у нас – вторую. Кстати, Россия сегодня экспортирует в Великобританию более 22% потребляемого там угля.

   А мы закрываем якобы «нерентабельные» шахты, которым бы еще давать и давать на-гора уголек. Но никому не хочется вкладывать деньги в реконструкцию. Хотя мы можем дать толчок и к снижению потребления газа, и к развитию электроэнергетики. Давайте обратимся к опыту стран, где потребление угля на одного жителя выше, чем в Украине: в 4 раза (Германия), в 3 раза (Польша), в 2 раза (США, ЮАР). В США свыше 55%, а в Германии более 60% всей электроэнергии получают на угольных электростанциях. А у нас скоро даже самые перспективные шахты могут оказаться нерентабельными. Если нещадно эксплуатировать только «хлебные» пласты, если не вкладывать средства в подготовку новых лав и горизонтов, если не ремонтировать выработки, если не обновлять технику – даже самое успешное угледобывающее предприятие очень скоро станет «нерентабельным».

   Перефразируя известную фразу профессора Преображенского, которая сегодня, в час кризиса, приобрела новое звучание, нерентабельность не в угольных пластах – она в умах тех, кто пытается распоряжаться угольной отраслью.

   Коль вы упомянули кризисные тенденции, насколько мировые финансовые проблемы затронули отечественный углепром?

   Падение угледобычи зафиксировано на уровне 13%. Недобор на государственных угольных предприятиях - порядка 2,1 миллиона тонн. По всем законам рынка, отрасль в таких условиях может обанкротиться из-за непоступления оборотных средств. Пока она держится на плаву лишь благодаря тому, что правительство выкраивает деньги на зарплату шахтерам то из Стабилизационного фонда, то за счет кредитования энергетиков, которые должны рассчитаться с угледобывающими предприятиями под выплату зарплаты.

   Хотя слово «благодаря» я бы здесь закавычил, потому что благодарить здесь особо не за что. Ни на микроуровне – ведь предприятия, выплачивая только зарплату, не проводят отчисления в Пенсионный фонд, нанося удар по обеспеченной старости своих шахтеров; ни на макроуровне, - поскольку отрасль «проедает» сама себя, не развиваясь, а лишь дорабатывая подготовленные ранее лавы.

   Вы подчеркивали роль углепрома в качестве неразрывной составляющей всего топливно-энергетического комплекса страны. Чем чревато нынешнее положение в угольной отрасли для ТЭК Украины?

   В прошлом году – по объему бюджетного финансирования для угольщиков рекордному – на предприятиях углепрома сокращено по разным причинам 17 тыс. рабочих мест. Что будет в нынешнем – сложно прогнозировать. Но есть законы экономики: кризис пройдет, ТЭЦ и металлургам понадобится энергетический и коксующийся угли, а что смогут шахты без реконструкции, без проходки, без подготовки новых лав? Заметьте, чтобы наверстать упущенное, понадобится гораздо больше средств и времени, нежели для поддержания их в рабочем режиме. Отрасль очень инерционна. Остановить ее в своем развитии - то же самое, что остановить атомную станцию.

   Кстати, АЭС сегодня тоже не могут похвастаться стабильностью работы…

   Бич в нынешней работе атомных электростанций – так называемые диспетчерские ограничения, когда АЭС вынужденно снижают мощность. А им нужно зарабатывать деньги не только исключительно ради получения прибыли. Перед атомщиками стоят вопросы продления ресурса отработавших свое энергоблоков (1-й и 2-й блоки Ровенской АЭС первые блоки Южно-Украинской и Запорожской АЭС), стоят задачи достройки (3-й и 4-й блоки Хмельницкой АЭС), постройки новых (5-й блок РАЭС и 4-й – ЮУАЭС) и модернизации действующих блоков. Не снят с повестки дня вопрос строительства Центрального хранилища отработанного ядерного топлива.

   Ваши слова, мне кажется, идут несколько вразрез с позицией официального Кабинета министров, который объявил курс (во всяком случае, декларации об этом прозвучали) на биоэнергетику.
Мои слова идут в ногу с требованиями времени, реалиями современности и здравым смыслом. Украина занимает десятое место в мире по количеству ядерных реакторов, но к 2050-у году, когда специалисты в самых осторожных своих прогнозах говорят об увеличении вдвое числа работающих ядерных энергетических установок, наша страна может стать аутсайдером там, где она занимала ведущие позиции.

   Сколько можно слышать о проблемах, вызванных отсутствием в Украине своих энергоносителей?! А 400-летние запасы угля – это не энергоноситель? А 150-летние запасы урана? Иногда, право, так и хочется повторить за героем знакомого с детства мультфильма: «У нас все есть. У нас ума не хватает!» Глядя на подход к осуществлению политики национальной безопасности в области топлива и энергетики, создается стойкое убеждение, что Украина тщится на личном примере доказать миру правоту слов Дмитрия Менделеева о том, что сжигать нефть и газ – это равносильно отоплению ассигнациями.

   Я не против биоэнергетики. Строительство системы ветряных электростанций в Крыму, мини-заводов по выработке электроэнергии из биоматериалов – это, естественно, завтрашний день. Но сколько мы сможем получить электроэнергии из этих источников? И, главное, когда? Кто, кроме откровенных недругов государства, будет лишать его возможности использовать в полном объеме имеющиеся энергоресурсы и энергомощности?

   Кстати. Почему мы не говорим об украинских запасах торфа, запасах бурого угля? Последнего в Украине более 8 миллиардов тонн, еще 5 млрд. – горючих и менилитовых сланцев.

   Вы уверены, что мы еще сможем возродить отечественный ТЭК?

   Проиллюстрирую свой ответ авиационным термином. «Точка невозврата» - это место, начиняя с которого самолету уже не хватит горючего на дорогу к аэродрому вылета в случае непредвиденных ситуаций в аэропорту посадки. Запасы природных ископаемых без людей – это груда породы. В богатство ее превращают научно-технические разработки, технологии, промышленная база, кадровый потенциал и т.д. Пока что у нас (при всех брешах, пробитых наплевательской государственной политикой) сохранены все эти позиции. Но до «точки невозврата» отечественному ТЭКу остались считанные годы. И все будет зависеть, говоря образно, от того, с каким «отношением к углю» придет к власти новая команда.